умели себя поставить

В одно прекрасное римское утро 1638 года Джанлоренцо Бернини собрался нанести визит своей любовнице Констанце Бонарелли, хорошенькой жене одного из своих подмастерьев. Подходя к ее дому, он заметил, что оттуда выходит мужчина — и, судя по вороватым повадкам, это был отнюдь не рогоносец Бонарелли. Бернини отправился по пятам за соперником, который привел его прямо к его, Бернини, мастерской. Оказалось, что супостатом был Луиджи, младший брат Бернини и тоже скульптор, но у Джанлоренцо так взыграло ретивое, что тут было не до голоса крови. На свое счастье, Луиджи удалось убежать от вооружившегося ломом брата, отделавшись только парой сломанных ребер. Гнев великого скульптора, впрочем, не иссяк. Бросив лом, он взялся за шпагу и гонялся за Луиджи по всему Риму, не обращая внимания на гогочущую толпу и увещевания собственной матери, до тех пор, пока Бернини-младший не укрылся у алтаря базилики Санта-Мария-Маджоре. В процессе гонки Джанлоренцо успел отправить к Констанце слугу с поручением — ужасный век, ужасные сердца — исполосовать ей лицо бритвой. Что тот и исполнил.

Подключилась полиция, начался процесс. Но папа Урбан VIII был готов простить своему любимцу если не все, то многое. Бернини приговорили к выплате штрафа в три тысячи скуди (вообще, сумма большая, но примерно столько он получал в это время за один бюст), но потом по папской указке отменили и это взыскание. С негласным условием, что маэстро найдет себе, наконец, приличную жену.

Судя по всему, гений римского барокко был отходчив, потому что когда несколькими годами позже того же Луиджи поймали за совершением содомии прямо в соборе св. Петра (вот тоже милое дополнение к картине нравов), Бернини-старший использовал все свое влияние, чтобы дело замяли.

и это всё в связи с тем, что одну скульптуру Бернини выставили в ГМИИ