трофеи Non/Fiction: акт 1

Лимонов Э.В. А старый пират... - М.: Ad Marginem, 2010.
книга подростковой лирики пожилого поэта

много грубой мальчишеской эротики ("не побрезгуй моимя годами / и позволь тебя за попу взять") и невероятной открытости настежь, которая, собственно, и делает Лимонова прекрасным лирическим писателем, хоть в прозе ("Дневник неудачника", "Подросток Савенко"), хоть в поэзии. слово "пират" на обложке по мере прочтения сборника все более кажется неточной анаграммой слова "Приап". однако строчка отсылает к самому невинному стишку в книге - "а старый пират пишет детям стихи / и нежности курочек кормит с руки. / а старый пират, нахлеставшись вина, / о детях своих замечтал допоздна"

Слава России!
Крутится, вертится роза ветров,
Ты к полнолунию будешь здоров.
Астмы колючей припадки уйдут
Небо очистится, good будет ( good )

трофеи n/f: акт 2

Больц Норберт. Азбука медиа. - М.: Европа, 2010
простенький курс лекций по введению юного циника в специальность

профессор Технического университета Берлина, которого русский интернет считает "влиятельным немецким консерватором", пересказывает основы теории медиа в симпатично ворчливом тоне. правда, для того, чтобы поквитаться с медиа, приходится поставить под сомнение применимость морального суждения к повседневной жизни. "Самый важный риторический эффект морализирования состоит в том, что обращением к ценностям маскируются поистине неразрешимые проблемы. Взывая к морали, мы демонстрируем, что не желаем переучиваться и не не желаем думать. Вместо того, чтобы задуматься, человек хвалит или осуждает; то есть происходит либо концентрация, либо, наоборот, лишение внимания. Это крайне функциональная общественная стратегия. Обманщики всегда использовали агрессивный морализм как метод социального контроля".

Больц наблюдательный и живой, несмотря на все отсылки к Хайдеггеру, он скорее проповедует в профетической манере Маклюэна, чем строит ответственное рассуждение. несмотря ни на что, для меня это тот случай, когда с умным собеседником не хочется совпадать даже в том, на что мы смотрим одинаково. может быть, потому, что мы тут нахлебались внеморальной деятельной активности, а он смотрит из немецкой реальности "исчезновения героев". а может быть, потому, что главред "Европы", по-прежнему, Павловский Г.О.
перевод неловкий, но иногда словно просыпается: "Телевидение - как погода: за него не с кого спросить, в основном оно плохое, и все им интересуются".

трофеи n/f: акт 3

Юлия Кристева. Черное солнце: Депрессия и меланхолия. (Пер. с фр. Д.Ю.Кралечкина, научная редакция А.В.Россохина, В.Ю.Кузнецова) - М.: Когито-центр, 2010.
к вам, депрессивные гоблины, из депрессивных глубин взывает такой же депрессивный гоблин

книжка 1987 года ничуть не устарела: депрессия как косила наши ряды, так и продолжает выкашивать. можно было бы здесь завернуть про народно-хозяйственное значение профилактики депрессивных расстройств (я, например, абсолютно уверен, что никакого "русского алкоголизма" не существует, а есть только национальная традиция работы с депрессией в условиях недостатка солнечного света), но Кристева как настоящий французский мыслитель - совершенно не про то. литературной чуткости тут много больше, чем прагматической сметки. главные антидепрессанты (кстати, Кралечкин Д.Ю. такого русского слова не знает, а думает, что следует писать "контрдепрессант") - книжку почитать, потрындеть вдохновенно.
в любом случае: страшно своевременная книга, сезонный бестселлер вплоть до лета. к будущей осени можно выпускать второе издание, исправленное и дополненное.

Писать о меланхолии для тех, кого меланхолия опустошает, имеет смысл, только если это идет от самой меланхолии. Я пытаюсь сказать вам о бездонной печали, той несообщаемой боли, которая порой поглощает нас - и зачастую на долгое время, - заставляя потерять вкус к любой речи, любому действию, вкус к самой жизни. В депрессии, когда само мое существо готово рухнуть, его бессмысленность не трагична - она представляется мне очевидной, оглушающей и неизбежной.
Откуда поднимается это черное солнце? Из какой безумной галактики его тяжелые невидимые лучи доходят до меня, пригвождая к земле, к постели, обрекая на немоту и отказ?

трофеи n/f: те же и другие

далее - списком:
Валерий Подорога. Апология политического. (  - . -  )

Андрей Аствацатуров. Скунс-камера. (  - . -  )

Славой Жижек. Размышления в красном цвете. Коммунистический взгляд на кризис и сопутствующие предметы. (  - . -  )

Делез и Гваттари. Капитализм и шизофрения. Тысяча плато. (  - . -  )

Жан-Мари Шеффер. Конец человеческой исключительности. (  - . -  )

Людмила Зубова. Языки современной поэзии. (  - . -  )

Дмитрий Быков. Остромов, или Ученик чародея. (  - . -  )

Владимир Тарасов. Там-там. (  - . -  )

Робер Мюшембле. Оргазм, или любовные утехи на Западе. (  - . -  )

Джон Харви. Люди в черном. (  - . -  )

Венимамин Смехов. Собрание сочинений в трех томах. (  - . -  )

Леонид Юзефович. Самодержец пустыни. Барон Р.Ф.Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил. (  - . -  )

тыбысть смертная

в ходе "битвы при афедроне цветочном кресте" пришлось прочитать письмо, которым редакция "вологодской литературы" сочла необходимым предварить публикацию романа Елены Колядиной. чем дальше читаю, тем сильнее желание поверить, что все это расчетливый литературный проект какого-то супергения, какого-то нового Набокова, который придумал и Колядину, и "Вологодскую литературу", и члена ее редколлегии о. Николая (Толстикова), который ругает присланное в журнал произведение, сравнивая с другими: "Большего богохульства, особенно в первой главе сего «романа», не встречал еще нигде. Ни в занятной «библии» Е.Ярославского-Губельмана, председателя союза воинствующих безбожников в 30-е годы, ни где еще, даже у Льва Толстого". именно что Набоков иногда мог позволить себе такое: чтоб священник Толстиков ругал нового писателя Толстым.

но самая злая шутка сочинителя - это издатель журнала "Вологодская литература" Александр Халов. ( длинная и печальная шуточка - под катом )

если на краткий миг поверить, что все это не литпроект, а действительная "боже-как-грустна-наша-россия", безграмотная, оторванная от пуповины языка, оглупленная, лишенная всякого духовного корма, страдающая от невнятной комковатой тоски по смыслу, по историческим корням, по метафизической полноте - - -
как страшно то, граждане. за что хвататься? и обратно в школу не пойдешь - не тот масштаб, чтобы помогло.

хотя. вот Архангельский подписал договор на весь комплект учебников по литературе. Бунимович - по математике. может как-нибудь дотянется хоть докуда слабая ниточка смысла? нет?

ну, и наконец :)

Пусть путь наш извилист и мутен, а
Колядину, ша, не жури!
Народ вон - ваще, бля, за Путина.
Какие вопросы к жюри?

Пошто ж вы окрысились, бляди, на
её самобытный талант?
Писатель Елена Колядина
прекрасна, аки диамант!

PS или так: Десятый наш десатный афедрон.

про то же, но иначе

Зеландский врач Левинус Лемний (1505 -1568), автор весьма известной в Европе книги, утверждает, что мужское тело пахнет лучше, чем тело женщины. "Женское тело переполнено жидкостями; когда распускается цветок (т.е., во время менструаций), оно издает дурной запах, губительный для всего живого. От этого запаха все вещества теряют свои природные свойства и силу". Так же, как Плиний Старший, он считает, что от соприкосновения с женской менструальной кровью цветы и плоды вянут, слоновая кость желтеет, железо становится хрупким, а собаки - бешеными. К перечню бедствий от менструальной крови, составленному Корнелием Агриппой, он добавляет, что пчелы от нее дохнут или покидают улей, беленое полотно чернеет, у кобыл происходит выкидыш, ослицы становятся бесплодными. Некоторые факты проверить затруднительно: так, например, он утверждает, что от пепла сожженных простыней, испачканных менструальной кровью, блекнут пурпур и цветы.
Робер Мюшембле. Оргазм, или Любовные утехи на Западе.